Экспансия — II - Страница 113

113

— Нет! — неожиданно тонко завопил Ригельт. — Нет! Нет!

Голос у него стал заячьим, но, видимо, страх так пронизал его, что он потерял силы: сопротивлялся ватно, только выставил ногу, упершись каблуком в дверь.

Прохожие сначала замерли (по счастью, их было не так уж много, с часу дня все сидели в ресторанах и барах, время обеда, на это Спарк и рассчитывал), потом было ринулись к машине, но остановились, потому что тот полицейский, что, судя по шевронам, был старшим, громко крикнул:

— Не мешать съемке! Так снимают кино! Не мешать!

— Ой! Ой! Ой! — продолжал визжать Ригельт. — Нет! Помогите! Помогите! Меня похищают! Нет!

— Руе! — прикрикнула Криста. — Руе! Мы от друзей! Сидеть тихо!

Спарк резко взял с места, спортсмены, как и было уговорено, воткнули Ригельту кляп в рот и споро связали руки и ноги.

Отъехав на соседнюю улицу, Спарк притормозил и, обернувшись, вымученно улыбнулся потным спортсменам:

— Да вы же прирожденные артисты, ребята… Идите к операторам, получайте гонорар, нашего артиста развяжет гримерша, — он показал глазами на Кристу. — Все в порядке, спасибо!

Ригельт начал биться, глаза его лезли из орбит, он мычал что-то. Один из спортсменов похлопал его по плечу:

— А вы классно играете, прямо как по правде.

С этим они вышли из «Испано-сюизы», захлопнув за собой дверь.

Спарк вывез Ригельта, лежавшего под ковром на полу (Криста укрыла его, как только спортсмены вышли из машины), за город. Он знал проселочную дорогу, где никогда не было ни единой живой души; вела она к заброшенному дому дяди Алвареша; тот собирался сделать ремонт и открыть пансионат для визитов пожилых мужчин: лучшего места не сыщешь, полная гарантия от посторонних взглядов. Воды в доме не было, но электричество не отключили, слава богу, потому что каждое слово, произнесенное Ригельтом, должно быть зафиксировано на пленку. И его самого надо сфотографировать: сначала с кляпом во рту, потом без кляпа с развязанными ногами; руки по-прежнему скручены за спиной; спортсмены лихо его запеленали, в Пенинсуле умеют вязать, наловчились на бычках, черти, да и потом в каждой семье есть моряк, страсть к узлам, знают их великое множество.

— Если станете орать, — сказала Криста, отбросив ковер с лица Ригельта (здорово он изменился за эти тридцать пять минут! Лицо потекло, лишилось своих рубленных форм, просто какой-то фарш), — у нас не будет возможности сохранить вашу жизнь. Намерены разговаривать с нами?

Он кивнул; Криста вытащила кляп изо рта.

— Вы немка? — жалобно спросил он.

— Да. Я — ваша немка, Ригельт.

— Вы знаете меня, да?

— Знаю.

— Кто это? — он показал глазами на Спарка.

— Мой человек, — она достала из сумки «смит-вессон», пояснив, — тут не надо взводить курок, бьет сразу, выстрела не услышат, в округе нет ни одного человека…

— Меня будут искать, — еще жалобнее сказал он. — Все знают, что я ушел на торговые переговоры.

— Найдут, когда мы уедем из этой страны, — ответила Криста.

Спарк стоял рядом, прислушиваясь к интонации разговора; немецкий он знал не очень-то хорошо, однако все языки ощущал прекрасно; каждый язык можно просчитать по интонациям. Пока все шло так, как было задумано: голос Ригельта был дрожащим, испуганным, ищущим.

— Развяжите его, — обратилась Криста к Спарку по-английски.

— Он обещал вести себя разумно? — спросил Спарк.

— Вы обещаете вести себя разумно, Ригельт? Вы не поставите меня в положение человека, которому не остается ничего другого, кроме как стрелять?

— Обещаю, конечно, обещаю, я понял ситуацию, я обещаю…

— Развяжите его, — повторила Криста, — он обещает.

(Они не имели ни времени, ни возможности запрашивать Роумэна о том, говорит ли Ригельт по-английски, поэтому Спарк предложил игру: он — подчиненный, партию ведет Криста.)

Спарк развязал ноги Ригельта, Криста толкнула его дулом пистолета в шею:

— Идите. Медленно идите в дом. Следом за этим господином.

Они спустились в подвал. Спарк жестом попросил подождать; включил магнитофон, привезенный прошлой ночью, вполне надежно укрыт, но писать будет каждое слово Ригельта; ввернул лампочку в торшер и крикнул Ригельту и Кристе, стоявшим на лестнице:

— Входите.

Криста пропустила Ригельта, заперла за собой дверь, села в кресло и только сейчас почувствовала, как у нее мелко трясутся колени.

— Ригельт, послушайте меня, — сказала она устало, — часа через два мы вернем вас в город… Мы заинтересованы в том, чтобы вы жили. Более того, в наши планы входит помочь вашему бизнесу. Но все это будет только в том случае, если вы сейчас же, без колебаний и уловок, ответите мне: кто вам дал поручение сесть в самолет и взять у Штирлица паспорт? Не торопитесь говорить. Если скажете неправду, я пристрелю вас. Даю вам слово.

— Почему я должен верить, что вы не убьете меня, если я отвечу правду? — спросил Ригельт, подрагивая всем телом, словно пришел в тепло с мороза.

— Потому что, ответив правду, вы дадите косвенное согласие работать на ту секретную службу, которую он, — Криста кивнула на Спарка, — и я имеем честь представлять в Европе. Секретной службе нужны живые агенты. Итак…

— Я ничего не буду отвечать, — голос его был испуганно дрожащим.

— Вы уже ответили, — сказал Спарк, и Криста быстро перевела. — Вы уже ответили, откликнувшись на фамилию Ригельт. Но доказывать вам что-либо я не собираюсь, нет нужды. Пока не ответите правды, во всяком случае.

— Я прошел денацификацию!

113